Искромсав кашалота на стружку для суши –
Отчего и взопремши от пят до чела –
Выходил на крылечко шеф-повар Катюшин,
Компонент от еды умыкнув со стола.
Вставши колом, его одежонка сырая
Липла к телу, особенно – ниже крестца…
Ох, напрасно решился банкир Самураев
Съесть на ужин яешню в четыре яйца!
Потому, что буровя проволгшие ткани
Там, где жители гор размещают кинжал,
Мелкий вор не нащупал в портошном кармане
То, чем страус гордился, и род продолжал.
Жутким криком из повара вырвало гланды,
А банкира - как жёлтый осенний листок –
Акустическим выбросом сдуло в веранды,
И впотьмах покатило на Дальний Восток.
Рухнул повар с крыльца… Хоть и тихо коснулась
Бездыханная туша землицы сырой,
Но вселенная – млечным путём содрогнулась,
И пронзительно ёкнула чёрной дырой!
Если б я не пожарным был, Юрий, а коком, Если б дали мне камбуз на судне большом – Накормил бы команду всю маковым соком, И направил бы сразу на наш Хохмодром!
Пусть смеются на славу и радость ребята... Ну а дальше – известно – шестая палата! Расспроси хоть верблюда, а хочешь – кота: На Земле нет сильней, чем моя доброта!
Каждый волен сам принять решенье Если в животе скопился газ Ощутив в желудке несваренье И призыв присесть на унитаз. Самураев сделал харакири Распоров живот банкирский свой А Катюшин посидел в сартире И уводит запах за собой