в раю – для неё – зима.
ева зябнет (душа беззащитней тела),
укрывается шкурой убитого мужем льва.
иней ползёт по плодам омелой...
...червивое пятнышко на роду.
даже звуки застыли – не складываются слова
- авель обещал заскочить на этой неделе.
- глаза б на него не глядели, снова станет нудеть:
"мам, пожалей сад – яблочные огрызки, что кости, хрустят под ногами.
вот папа на всё восклицает – "амен!", его не тревожат беспутные голоса".
где она большая, где медовые волосы и огненные глаза,
грудь звенит молоком...
поздно...
опять не спится.
вынимая перо из ножен, ева пишет письмо:
"боже, что своего сотворили люди, кроме грехов и детей?!
...ты же сам – родитель...
...равенство – выдумка сатаны, а я – не в его свите.
...но будь милосерден, отче, дай согреться – открой мне ад!"
холодно. вынула ева из ножен перо, пишет письмо бытию:
чудны, о господи, дела твои на земле вроде,
не пойму до сих пор: в аду я или в раю,
шарик висит вдалеке, а не знаю: голубой или розовый.
ползает тут змеёй омела, не складываются слова,
не научил, о господи, говорить членораздельно
(спасибо. для рифмы – непрезентабельное «льва»),
и червивы пятна (непостижимо!) на жизни моей, верно?
и по земле бродит кровинка моя – к-а-а-ин,
город где-то построил, родил детей, драйвер...
не слышала его давно, хотя звонок родителям актуален,
зато слышу часто беспутный голос: гнусавит аве-е-ль:
- что тебе нужно?
- я устал выметать из сада огрызки!
- яблоню окопал?
- надоело белить райские древеса!
- клумбу полил?
- испортился механизм впрыска!
- сделал обрезку?
- папу совсем не тревожат беспутные голоса!..
в ножны – перо. в зеркало ева смотрит: а я ещё ничего,
крупная я, медовые волосы и огненные глаза,
грудь звенит силиконом, талия, плоский живот...
только адам твердит: «амен, амен, амен...». абзац!
боже, всё – деянье твое: дети рождённые наши, наши грехи,
в рай пропусти или в ад, ты ведь отец и нам же ты мать,
договорись с сатаной... от этой мольбы голос охрип...
не поздно! дай согреться, с мужиком переспать!