На острове Огигии,
Где фрукты зреют многие,
Жила, и все по фИге ей,
Калипсо худоногая,
Калипсо впалогрудая,
Но бёдрами не слабая;
Одной мечтой груженная,
Ну, как бы быть облапанной.
Там мужики все хилые,
Одной питались рыбою;
А намекнёшь — хихикают,
Сопливым носом шмыгают.
А в остальном — покойнички,
Как будто смерть забыла их.
Их разбросай на коечке —
И никакой идиллии.
А тут припёр из Греции
Сам Одиссей, пожаловал;
Ну, как тут не погрешничать,
Желаньем, коль поджарена.
Осталась дома женушка,
Нормальная, не вредная;
Сидит она на жёрдочке
И что-то вяжет бедная.
Вокруг её поклонники,
Любови соискатели, —
Обсели подоконники
(Окрашенные, кстати, да)...
А муж подлец в Огигии
Живёт с другой, не кается.
Короче, дело гиблое,
Домой не собирается.
Семь лет себе потворствовал,
Детишек нажил парочку,
Но отчий дом — не просто так,
Не в баничке попариться.
Сбежал однажды пО утру,
Сбежал, и хоть ты выдери;
Не посуху, а по морю,
Лишь только пятки видели.
Да, мужики все — сволочи,
Кутилы и развратники:
Рисуются под солнышком,
И любят побесплатнее.
Потом — как смыться думают,
Чтоб кто-то крылья выделил.
Не будьте бабы дурами —
Не верьте этим идолам.