Из советской действительности
(Современная былина)
Во одном селе, в небольшом селе,
Под названием да, Всесвятское,
Жил да был мясник - удалой купец,
Величали его Иван Павлович.
Был грозой села, был нуждой села,
Поклонялись ему, да все людочки,
С портфелем ходил, важный вид носил,
Взгляд невидящий по людям водил.
Ой, да с утречка, с позараночку,
Восходил купец в свою лавочку,
На столы он клал мясо живности,
Мясо постное, мясо жирное.
И бежал к нему весь да люд честной,
Становился он в очередочку,
И бросал купец во сумы людски
И костлявые, и мясны куски.
Ан, не дай да Бог, кому грешному,
Молвить поперек Иван Павлычу,
Багровел он враз, пучил бельмочки,
Непокорного бранным словом нес.
Люди плакавши – поклонялися,
Зазывали купца до своих хором,
На столы несли все, что Бог послал,
На златых блюдах, в дорогих кубах.
Ой, ты гой еси жизнь сладкая,
У купца того, да у гладкого,
Просто, горе в том, добры людочки,
Что рабы свого вы желудочка!
Ах-ха-ха-ха. Урч! Попалась Эмма?! Ладно, так и быть продолжу твою побаску:
Продолжение:
Но жилы-была во селе, во том, Одна бабушка благовонная. Благовонная, да не так уж чтоб, А по правде коль, то вонючая. Говорил народ, что не ест она Не мясных хорчей, не иных каких. А, мол, ест она только семечки, Только шишечки, да соломинки. И прознал про то добрый молодец. А как звать его? Да Ванюшкою. Вот, пристал Иван к ентой бабушке: - Научи, - речёт - меня грешного Политической экономии. - Да пожалуйста. Ноу прОблем тут, - Получил ответ он бабушки. Опосля того повела она Добра молодца в зелены луга. И давай его там травой кормить. Изжевал травы он почти что стог, А к утру опух и преставился. Отнесли его на погост в гробу, И землей сырой позасыпали. А дружок его с горя выпил так, Что уснул как есть посреди крестов. Протрезвел дружок темной ноченькой. Темной ноченькой с ясным месяцем. Только слышит он очень странный звук, Будто в яме кто сильно чавкает. Глядь, а яма та дружбана его. Глянул он в нее, а там бабушка. И у бабушки гроб замест стола, А поверх стола части Ваньки. На тарелочках, да на блюдечках. Предусмотрены вилки с чашечкой, Значит, бабушка в яме чавкала.
Моголь, блин, ну повеселил! Эко, в тебе дух народный живет! Может, в глубинах такого творчества, мы найдем с тобой точки соприкосновения, вспомним, что у нас обоих есть русские корни, и не только русские?!.. Только откуда в сказочке Ванькин дружок взялся?)) Правда и подразочаровал ты меня немного... Я ожидала, что в конце побаски главная героиня соблазнит Ваньку-то...
Ну, а что, собственно, мешает продолжить? Например, дружок объявляет бабуське, что заявит в ментовку. Ведь это явно случилось до Медведевской реформы. Но тут бабуся начинает танцевать танец живота. Дружок, желая удостовериться, что видит это собственными глазами, подается вперед и падает в яму. Тут бабка на него набрасывается, забирается ему на шею и, подгоняя метелкой, заставляет скакать, а затем и лететь. Но дружок учился в бурсе, и потому знал специальную молитву. Молитва лишает бабку демонических сил. Она сваливается с Хомы, а тот начинает ее бить. После нескольких хорошеньких тумаков ведьма испускает дух. При этом она превращается в молодую девушку. Увидев это, Хома бросается наутек... Ну, как пока неплохо? По-моему, стоит придумать продолжение.
Моголь! Да, да, да!.. Пиши, только не повторяй историю своего однофамильца (надоело, уже!) Тем более прогресс в твоем сознании, - уже бабка превращается в молодую девушку!.. Напиши о том, как она поставила свою легкую загорелую ножку на его плечо, как затрясла животиком, как прогнулась назад так, что ее волосы коснулись пола.... А тут звучит песня Авраама Руссо, на сцене экстаз, и девушка, двигая бедрами пошла к нему... Как тебе, Моголь, заводит?
Эх, Эмма, все ж ты немножко отстала от жизни. Зачем мне, Моголю, напрягать воображение, когда стоит мне пошевелить пальцем, и предо мной предстанут такие картинки, что какое-то стрекотание загорелой ножка и угрожающее надвижение бедер покажутся самым целомудренным, на что способна женщина. Увы, на дворе другой век, Эмма. Впрочем, я верю, что в жизни всегда есть место творчеству. Например, можно устроить что-то вроде норкового секса. Тут, правда, нужно оставить фантазии о норковой шубке, а необходимо вспомнить таксу, которая берет барсука. Вот этот барсук как-бы находится в норке. На самом деле он в баре сук. И тут она. Как бы такса. С короткими ножками, длинными ушами и острым нюхом. Она заявляется в бар сук. И там учиняет драку за самца. Соответственно, стрекочут множество ножек, интенсивно работают бедра и прочие прелести, раздаются неистовые вопли, присущие самому глубокому оргазму... Вот, это уже совсем другое дело. Думаю, и тебя это заводит.