Сегодня исполнилось бы 80 лет Юрию Гринько, одному из лучших и неоднозначных авторов Хохмодрома. "Бы" – потому что, как явствует из сообщения достопочтенного Тилвы, "Юрий Васильевич ушёл из жизни в январе 15-го, на 78-м году..."
И осталось это событие за рамками траурных вестей сайта, и не отметил его Актер в своем некрополе, или как он там называется, этот скорбный список ушедших собратьев по перу...
И теперь можно только вспоминать этого талантливого человека, открытие его, встречи с ним, общение, и... ,и... ,
Вспоминать его биографию, в начале которой был предвоенный и военный Сталинград, и жестокую статистику: "По освобождению Сталинграда в нем было всего 7850 человек, из них 994 ребенка", и вошедшего в эту статистику будущего непризнанного официально поэта...
И сиротство, и детский дом, и университет, и "вторую древнейшую", и премию, как лучшему представителю этой "древнейшей"
И пусть его нет сегодня с нами, но осталось его творчество, которое кого-то вдохновило, задело, сподвигло...
И была жизнь...
Какая кругленькая дата,
с какою выправкой военной!
…Мы были молоды когда-то,
и глазки строила в фойе нам
девица жизнь перед началом
своей игры в своем театре,
а мы, как морячки, отчалить
спешили, расстилая карты,
и нервно сжав в руке программку
расписанных на годы действий,
где за спиной лежал подранок –
войною скомканное детство,
а рок-фортуна режиссером
вносили на ходу поправки,
не удосужась бросить "sorry",
игру с тобой затеяв в прятки,
на ей предложенных условьях
и ею выбранной площадке;
ловила на фальшивом слове
и штрафовала беспощадно.
И желтых карточек в архиве
хранятся и доныне стопки,
а мы – веселые, бухие,
строителей коммуны толпы…
Нам жизнь, что выдана однажды
авансом и не под проценты –
была проста, почти как аш два,
мы в ней – как яблочко – по центру,
на перекрестье дней и судеб,
на самом острие удара,
идем из полымя и в люди,
но – поредевшими рядами.
Теперь нас время-ускоритель,
с азартом разогнавши лихо,
бомбит частицами событий,
дробит нас на осколки-рифмы,
на кварки букв и слов нуклоны,
и срока ждут стихи-младенцы…
…А за окном оделись клены
в который раз в цвета надежды.
И пишутся стихи в тетрадку,
и голосок звенит все звонче,
и все ладом и по порядку,
и жизнь, как стих, уже не кончи
И еще:
Дети войны
Ю.Г.
Здесь блеск наград, как свет икон,
но монумент – не храм…
Разлиты для фронтовиков
наркомовских сто грамм.
И повод есть пойти к врачам
с анамнезом из бед:
четыре года – как печать
на всей твоей судьбе.
И что ж, что на твоей груди
нет боевых наград,
но в личный счет твоих годин
впечатан Сталинград.
В начале твоего пути –
четырехлетний шрам,
и потому, как не крути,
ты тоже ветеран.
И жаль, что предыдущие поздравления и пожелания не сбылись...