Среди моих бесчисленных грехов,
как мне сказал недавно мой сосед,
есть сочиненье о любви стихов:
– Ведь ты, сосед, нисколько не поэт,
ты горемычный графоман всего-то…
Хотел ему я врезать с разворота,
но остерёгся: ну и кулаки…
Сосед был непреклонен и суров –
и драться с ним сегодня не с руки,
да я и завтра драться не готов
из-за каких-то там стихотворений,
тем более, что я в стихах не гений,
но маленький талант, быть может, был,
пусть незаметный, очень небольшой,
который я, наверно, загубил,
хотя писал и с чувством, и с душой...
Сосед же мой сорвал завесу с тайны,
сказав, что я ремесленник случайный.
Ну что ж, он прав. Писал я для девиц
в альбомчики сплошную дребедень
и сочинял по нескольку страниц,
бывало, за один неполный день.
Девицам нравились мои творенья:
– Чудесно! Это мне стихотворенье?
И я спросил соседа своего:
– Ты прочитал хотя б один мой стих?
– Прости, сосед, я не читал ни одного…
Я не стерпел и дал ему под дых!
И тут душа моя возликовала,
и я добавил – показалось мало…
13 сентября всё прогрессивное человечество отметило День Журавля.
СТЕРХ
Мне нравится вести корабль на мель. Мне нравятся пьянчуги-капитаны. Когда командует командой хмель, На мостике очнувшись утром рано.
Мне нравится Мальстрём-водоворот, Стремящийся суда загнать в пучину… Когда я мажу butter свой на brot, То вспоминаю тех судов кончину…
Мне нравится, что я пока живой. Всю жизнь на осень молча любовался. Не рисковал в Гримпене головой, С собакой Баскервилей я не дрался…
И Сounting Crows слушал я не зря, Адама Дьюритца давнишний я поклонник… Я не ходил в норвежские моря, И не ступал ногой за подоконник. ---- Не приходил ночами на перрон, Чтоб встретить поезд, опоздавший навсегда, Не залезал в отцепленный вагон, Чтобы уехать насовсем и в никуда.
Мне нравилось всегда смотреть наверх – На белые, как хлопок, облака. - Я жду тебя, мой одинокий стерх… Но нет его… Надеюсь, что пока…