Грудой дел,
уголовных отмечу,
Хочется взять
и врезать стране.
Двое в комнате.
Я
И Сечин –
он с монитора
щурится мне.
Рот открыт
в напряженной речи,
так
всегда
у него повелось,
что-то
в облике
нечеловечье,
и запредельная,
чувствую,
злость.
Пускай
под ним
проходят мильярды...
Нефть
это вам
совсем
не дрова.
Не садись
с таким вот
за карты,
деньгою
задавит,
маржа – здорова!
Товарищ Сечин,
я вам докладываю,
не по службе,
а просто так:
много ещё,
кто остался беспечен
и не ждёт
колбасных
атак.
Освещаем
проделки мрази,
вон
Навальный
даёт на гора,
но
сволочей там
у вас –
как грязи.
Товарищ Сечин,
давайте,
пора!
Устаешь
уже матом ругаться.
Многие
без вас
отбились от рук.
Столько
разных
отпетых мерзавцев
в думе,
правительстве,
а так же вокруг.
Нету
у них
ни дна,
ни покрышки,
целая
лента типов
тянется.
Многие
аспиды
насосались до вышки,
их
уже столько –
колбасы
не останется.
Ходят,
гордо
выпятив груди,
все
в медалях,
орденах нагрудных...
Мы их
всех,
конечно, скрутим,
но всех
скрутить
ужасно трудно.
Товарищ Сечин,
давайте и дальше
бороться
со всяким
российским жульём.
Злостью
вашей
нечеловечьей
думаем,
дышим,
боремся
и живём!..
Грудой дел,
правово-безупречных
скоро
накроет
большую страну.
Двое в комнате.
Я
И Сечин.
- Игорь Иваныч, -
киваю я, -
ну!?