Вечерней летнею порой
сидела с гармонистом.
Он завлекал своей игрой,
а взгляд его, неистов,
меня буквально раздевал
и, оставляя голой,
в места любые целовал...
А дело за стодолой
происходило. Вся красна,
в смущении великом,
я отвернулась. "Не до сна" -
подумала, но с ликом
пунцовым встала и, "пока"
промолвив, пошагала
к стодоле. Было для быка
там стойло с сеновалом.
К последнему мой путь лежал,
чтоб там в мечтах забыться,
Но бык лик красный увидал
и сразу стал сердиться.
А лик как будто бы в ответ,
наверное, со страху,
приобретать стал бледный цвет.
Но гармонист рубаху
червону,слыша рев быка,
сорвал с себя проворно,
и мчался помогать, в руках
держа, мулету словно.
Но прибежав на место и
вмиг оценив картину,
рубаху спрятал, чтоб ни-ни
не раздражать скотину.
И потащил на сеновал,
чтоб снова не зарделась,
и там опять смотрел, играл,
пока я не разделась.