В таёжном лесу, у порога избёнки,
Сидели три брата, три поросёнка,
Болтали ногами, канабис курили,
Того, кто постарше, звали Василий.
Василий сказал: «Покурили немного -
Хвалу воздадим Поросячьему Богу,
Который нас любит, хранит и лелеет,
Который придумал чудесных евреев,
Кудрявых, носатых, от Кушки до Риги,
Людей для искусства, науки и Книги,
Во всём совершенных - от носа до пят,
Они никогда не едят поросят!»
Но тут визави (его звали Андреем)
Заметил: «Евреи... Всё время евреи...
Мне кажется, стоит порою хотя бы
Словечко замолвить за бедных арабов.
Арабы беднее евреев одеты,
Но крови одной с ними - тоже брюнеты,
Живут в каменистых пустынях Востока -
Считайте, у наших евреев под боком.
От Мекки от самой - и до Медины
С еврейским народом арабы едины,
Обнимутся за руки, скажут: «Друзья!
Все помнят, что есть поросёнка нельзя?!»
А третий - поменьше, но самый смышлёный
(Чуть-чуть не забыл - его звали Семёном)
Изрёк: «Это так всё, но вижу причину
Нам вспомнить о диких карелах и финнах,
О немцах, китайцах, индейцах, славянах,
Которые бродят в лесах и саваннах,
Сжимая в ладонях ружьё и топор,
И бьют поросёнка в сердце, в упор!
Немало ещё их... Да, их поголовье
Осталось в унылом средневековье...
Но, братья... Откроет вам истину брат:
Они же не ведают то, что творят!»
А солнце в мохнатые прятaлось ели,
Свежело в лесу... Поросята поели
И спать улеглись пятачками к углу,
Воздав Поросячьему Богу хвалу.