«Ай Ванька – вездеход!»
Добыл… и сразу в ход
пошли его пол-литра.
Юнец, а всё же хитрый…
Худой и ростом мал,
а выпил – возмужал.
Долив чуток в бокал,
вовсю развёл вокал –
всю нутрь разбудоражил.
Был в кураже иль в раже…
И стал великодушен
хозяин, как вельможа.
Растроганно, всё глуше:
«Ведь может парень, может!»
Хозяйка в лёгком жанре
(как варьете) хвалила.
Мальчишка благодарен –
горланит, что есть силы…
Но очень уж вальяжно
дочурка (их) коленку
погладила аж дважды,
напившись, но не в стельку.
По стеночке неплохо
ещё идти старалась.
Подмигивая, кроха
на что-то намекала.
Сомлели напрочь вскорости.
Дочурка стопку – хряп
и, чтоб дошло до пошлости,
за руку (втихаря)
вела юнца на кухню.
Лишь ей подол задрал,
а тут мораль такую
папан как заорал:
«Хоть начал пить в тот вторник
и в этот пью с утра,
знай, всё тебе припомнит
за дочь отцовский страх!»
Стоял он, как на вахте.
Хоть слыл весельчаком,
насупился: «Развратен?!»
И об стол кулаком…
Враг на попятную пошёл,
и было всё бы хорошо,
но Манька – старая калоша:
«Ой, что-то кисло без дебоша!»
Дружок её – большой бандит,
аж, Господи не приведи!
Папаша сходу – в рожу,
поддал Ивану тоже.
Иван упал, кровь на ладони…
Не понял всё, как второгодник –
какой же вывих у кого?..
Нет ясности у выпивох…
Вакханка-Манька: «Наших бьют!»
И колошматить стали тут
все всех подряд. Какой раздор!
Какая драка! Мог быть спор…
Как судно исправляет верфь,
стучит мысль в юной голове:
«За ум возьмусь, всё ж, братцы, я!»
Такая вариация…