В селе два старых гусака,
Питомцы бабы Вали,
Меня однажды за бока
Изрядно пощипали.
Я не поклонник сих персон
Со злобными глазами;
Пусть утверждают, Рим спасён
Сердитыми гусями,
Гусю сонеты, ну и пусть.
Мне неприятен злобный гусь.
Как аксиому, этот бред
Внушали мне за партой.
Историк, вежливый сосед,
Считает это правдой,
А он немеренно умён,
Раскапывает Трою.
Я допускаю, Рим спасён,
Вопрос: какой ценою?
Века, событья понося,
Ушли. Где правда про гуся?
А было так. Проснулся гусь,
Жиреющий страдалец,
Глядь, нападают, Русь не Русь,
Нанаец не нанаец.
Гусь – криком, римлянин, что лев,
Вражине потрясенье.
Народ, нахала одолев,
Отметил воскресенье,
Победу дружно отнеся
На счёт спесивого гуся.
Но полагалась с давних пор
К «Шипучему» закуска…
Какая свёкла... Где топор?
Куда милее гузка!
Унынье, радость, счастье, грусть
Настояны на водке;
Запахло жаренным, и гусь
Шкварчит на сковородке.
Со смаком крылышко грызя,
Восславим смелого гуся.
Шумит, качаясь, Колизей,
Икает от веселья,
А от растерзанных гусей
Остались только перья…
Перо… Гусиное перо…
Какая мощь и сила
Сокрыты в нём… И это зло
Дурак макнул в чернила.
Косу над миром занося,
Грядёт век смерти – Век Гуся…
Теперь за малые грешки
Несложно сжить со света:
-- Катаешь, умница? Стишки?
-- Телегу на соседа…--
Зачем чугунное ядро,
Не в моде штык-колючка;
Покуда властвует перо –
Борзая авторучка…
Топча, преследуя, разя,
Мы обойдёмся без гуся.
Она была, лукавлю, есть,
Лукавая прослойка:
В глаза почтение и лесть,
А за глаза: -- Постой-ка…
Ах, ты шагаешь прямиком,
А надо бы на пузе… --
Доносы пишутся пером,
Но пишут их не гуси.
Под перекладиной вися
Не обижайся на гуся.